Слово 7. О радостотворном плаче
1) Плач по Богу есть унылость души и такое расположение болезнующего сердца, в котором непрестанно с жаром оно ищет того, чего жаждет, и при безуспешности искания, неутомимо сие преследует, и громко рыдая, взывает вслед. Или так: плач есть золотое жало в душе, обнаженное от всякой приверженности и от всех связей, и святою печалью утвержденное в надзоре над сердцем.
2) Сокрушение есть не прекращающееся истязание совести, умным исповеданием производящее прохлаждение сердечного огня. А исповедь есть забвение естества, как некто забы снести хлеб свой (Пс.101:5).
3) Покаяние есть без скорби переносимое лишение всякого телесного утешения.
4) Отличительное свойство преуспевающих еще в блаженном плаче есть воздержание и молчание уст, а преуспевших – не гневливость и не памятозлобие; совершенных же – смиренномудрие, жажда поруганий, произвольное алкание непроизвольных скорбей, не осуждение согрешающих, сострадание – даже не в меру сил. Достойны одобрения первые, достохвальны вторые; блаженны же алчущие скорби и жаждущие поруганий, потому что насытятся они непресыщающею пищей.
5) Имея дарование плача, удерживай его всею своею силою. Ибо прежде совершенного усвоения оно крайне легко отъемлется и как воск от огня, удобно тает от мятежей и забот телесных, от роскоши, особливо же – от многоречия и смехотворства,
6) Источник слезный по крещении – выше самого крещения, хотя и дерзко несколько сказать это. Ибо крещение есть очищение прежде бывших в нас зол, а слезами очищаются грехи, содеянные после крещения; и крещение приемля во младенчестве, все мы сквернили оное, а слезами и то вновь очищаем. И если бы Богом, по человеколюбию, не дарованы были людям слезы; то подлинно бы редки были, и едва обретались где, спасаемые.
7) Воздыхания и сетование вопиют ко Господу. Слезы, проливаемые от страха, ходатайствуют; а слезы святой любви показывают нам, что моление наше принято.
8) Если смиренномудрию ничто так не содействует, как плач; то, без сомнения, ничто так не противодействует, как смех.
9) Неопустительно храни в себе блаженную и веселящую печаль святого сокрушения, и не прекращай над нею своего делания, пока тебя, превознесенного над здешним, не представит она чистым Христу.
10) Не преставай напечатлевать в уме и содержать в мыслях бездну темного опия, и немилостивых служителей, Судию не сострадательного и неумолимого, необъятную пропасть преисподнего пламени, тесные схождения в места подземные и страшные, и в зияющие бездны, также – изображения всего тому подобного, чтобы пребывающая в душе нашей похотливость, приведенная в бездействие великим трепетом, уступила место не растленной непорочности, и душа восприяла в себя озарение невещественного света, сияющего паче всякого огня.
11) Во время молитвенного прошения стой с трепетом, как осужденный, предстоящий Судие, чтобы и внешним видом, и внутренним расположением угасить тебе гнев праведного Судии; ибо не презрит Он вдовицу – душу, болезненно Ему предстоящую и утруждающую Неутруждаемого (Лк.18:5).
12) Кто приобрел душевные слезы, тому всякое место удобно для плача. А кто плачет только наружно, тот не перестанет разбирать места и обычаи. Как спрятанное сокровище – безопаснее от похищения, нежели положенное среди торжища; так будем разуметь и о том, что сказано пред сим.
13) Не будь подобен погребающим мертвых, которые, то плачут о них, то упиваются ради их; но будь подобен узникам в рудокопнях, которые ежечасно терпят побои от приставленных служителей.
14) Кто иногда плачет, а иногда роскошествует и смеется, тот походит на человека, который во пса сластолюбия кидает вместо камня хлебом; по видимости он гонит его прочь, а в самом деле манит к себе.
15) Будь углублен в себя, не люби выказываться, заключись в сердце своем. Демоны также боятся самоуглубления, как тати – псов.
16) Не на брачный пир призваны мы сюда; нет; поэтому Призвавший нас сюда, конечно, призвал для того, чтоб плакали мы о себе.
17) Некоторые, когда плачут, не кстати принуждают себя совершенно ни о чем не думать в сие блаженное время, не рассуждая, что слезы без мысли свойственны бессловесной, а не разумной, природе. Слезы – порождение мыслей, а мысли рождает рассудок и ум.
18) Восклонение твое на одр пусть будет для тебя образом склонения твоего во гроб; – и меньше будешь спать. Самое вкушение за трапезой пусть будет для тебя напоминанием поучительной трапезы оных червей; – и меньше будешь роскошествовать. И вкушая питие – воду, не забывай о жажде в оном пламени; – и без сомнения пересилишь свою природу.
19) Когда от настоятеля терпим честное бесчестие, выговор и наказание; тогда будем представлять в уме страшный приговор Судии, и возникающие в нас неразумную печаль и огорчение, без сомнения, как обоюдоострым мечем, умертвим кротостью и терпением.
20) Временем оскудевает море, как говорит Иов (Иов.14:11); и сказанное теперь – в нас появляется и усовершается постепенно, со временем и при терпении.
21) Памятование о вечном огне пусть вечером с тобою засыпает, и с тобою же встает; и никогда не возобладает тобою леность во время псалмопения.
22) Пусть хотя самая одежда твоя убедит тебя к слезному деланию; потому что все оплакивающие умерших облекаются в черное. Если не плачешь; то плачь об этом самом. Если же плачешь; то плачь еще больше о том, что своими грехопадениями из состояния безтрудного низвел ты себя в состояние многотрудное.
23) Благим и праведным Судиею нашим, как во всем прочем, так и в слезах без сомнения приемлется, в рассмотрение сила естества. Ибо видел я, что и малые капли слез, как кровавые, источались с трудом; и видел также источники слез, проливаемые без труда. И о трудящихся судил я более по труду, нежели по количеству слез. А думаю, что также судит и Бог.
24) Плачущим не прилично богословствование; ибо оно, обыкновенно, полагает конец плачу. Богословствующий уподобляется учителю, сидящему на кафедре, а плачущий подобен проводящему дни свои на гноище и во вретище. Посему-то, как думаю, и Давид хотя был учитель и мудрец, но, когда плакал, отвечал спрашивающим: како воспою песнь Господню на земли чуждей, то есть страстной (Пс.136:4)?
25) И в мире, и в сокрушении иный самодвижен, а иный в движение приводится другим. Когда мы и труда не прилагали, и в мыслях не держали, а душа делается слезящею, многоводною и умягченною; тогда поспешим; потому что Господь пришел не званый, и дает нам губу боголюбивой печали и прохладную воду богочестивых слез для изглаждения на хартии наших грехопадений. Храни сии слезы, как зеницу ока, пока не пройдут; велика сила такого плача, несравненно выше того плача, который бывает следствием нашего старания и умышления.
26) Плачущий достигает совершенства плача не тогда, как хочет сего; но зависит сие от того, о чем хочет он плакать, и от того, что плачет не о чем ему хочется плакать, но о чем угодно Богу. К плачу по Богу часто примешиваются ненавистные слезы тщеславия; сие же искусно и благочестно дознаем, когда приметим в себе, что и плачем, и лукавствуем.
27) Сокрушение, в собственном смысле, есть не кичащееся болезнование души, в котором она не дает себе никакого успокоения, но ежечасно воображает только свое разрешение, и как прохладной воды, ожидает себе утешения от Бога, утешающего смиренных монахов.
28) Те, которые могут плакать от глубины сердца, возненавидели и самую жизнь свою, тела же своего отвращаются как врага.
29) Когда в представляющих о себе, что плачут по Богу, увидим гнев и гордость; тогда слезы их признаем противными; ибо кое общение свету ко тьме(2Кор.6:14)?
30) Порождение ложного сокрушения есть самомнение, а сокрушения похвального – утешение.
31) Как огонь истребителен для соломы, так непорочные слезы – для всякой видимой и мысленной скверны.
32) Понятие о слезах, по определению многих из отцов, несколько темно и неудобоизыскуемо, особливо же о слезах новопоступивших, у которых происхождение слез имеет много различных видов, а именно: бывают слезы от природы, от Бога, от скорби и предосудительной и похвальной, от тщеславия, от блуда, от любви, от памятования смерти, и от многого другого.
33) Все сии виды слез поборов страхом Божиим, усвоим себе чистые и нелестные слезы о нашем разрешении; ибо в них нет подлога или самомнения, напротив того, есть очищение, преспеяние любви к Богу, омовение греха и доведение страстей до бесстрастия.
34) Не удивительно, что плач начинается слезами добрыми, а оканчивается лукавыми; но достойно похвалы то; если к слезам предосудительным, или естественным, прививаются слезы духовные. Это ясно знают люди, наклонные к тщеславию.
35) Не верь слезным своим источникам прежде совершенного очищения; потому что невозможно полагаться на вино, прямо из точила закупоренное в сосуд.
36) Никто не спорит, что полезны нам всякие слезы по Богу. Но какова приобретенная от них польза, – о сем узнаем во время своего исхода.
37) Кто пребывает в непрестанном плаче по Богу, тот не перестает ежедневно праздновать; а кто непрестанно празднует телесно, того ожидает вечный плач.
38) У осужденных в темницу нет веселия, и у истинных монахов нет на земли праздника. Посему-то, может быть, и оный прекрасно плачущий, воздыхая, сказал: изведи из темницы душу мою (Пс.141:8), чтобы возвеселиться, наконец, в неизреченном свете Твоем.
39) Будь как царь в сердце своем, превознесенный во смирении, и повелевай смеху: иди, и идет; и сладостному плачу: прииди, и приходит; и рабу и мучителю нашему – телу: сотвори сие, и сотворит (Мф.8:9).
40) Кто, как в брачную ризу, облекся в блаженный и благодатный плач, тот знает духовный смех души.
41) Найдется ли же такой человек, который бы все дни свои в монашеском житии провел так благочестью, чтобы не утратить ему ни дня, ни часа, ни мгновения, но все время иждивать для Господа, в той мысли, что невозможно один и тот же день видеть в сей жизни дважды?
42) Блажен монах, который душевные очи может возводить к умным Силам; но тот поистине безопасен от падения, кто, вследствие памятования смерти и грехопадений, из телесных очей непрестанно орошает ланиты свои живыми водами. И трудно для меня поверить, чтобы без последнего состояния пришло первое.
43) Случалось видеть бесстыдных просителей и нищих, которые какими-то красными словами скоро даже сердца царей склоняли к состраданию; и случалось видеть бедных и нищих в добродетели, которые не красными, а скорее какими-то смиренными, темными и несмелыми речениями, из глубины отчаянного сердца, неотступно и терпеливо взывали к Небесному Царю, и усилием своим как бы вынуждали к благоутробию непринуждаемое естество Его.
44) Кто надмевается в душе слезами своими, и сам в себе осуждает не проливающего слез, тот подобен человеку, который испросил у Царя орудие на врага своего, и убивает им себя.
45) Бог не требует, и не угодно Ему, чтобы человек плакал от болезни сердечной, но хочет, чтобы из любви к Нему веселился он душевным смехом. Отними грех, – и излишни болезненные слезы чувственным очам. На что заживляющий порошок, когда нет струпа? У Адама до преступления не было слез, как не будет их и по воскресении, когда упразднится уже грех; ибо отбеже тогда болезнь, печаль и воздыхание (Ис.35:10).
46) У иных видел я плач, а у других видел сомнение в плаче; имея плач, они – в таком расположении, как бы не имели его; и от сего-то прекрасного неведения пребывают в безопасности, и о них-то сказано: Господь умудряет слепцы (Пс.145:8).
47) Людей легкомысленных слезы не редко доводят до превозношения; потому и не даются иным. И таковые, напрасно домогаясь слез, почитают себя несчастными, и осуждают на воздыхания, сетование, душевную печаль, глубокую скорбь и уныние. Все же сие, хотя признается ими нимало не полезным, безопасно восполняет самые слезы.
48) Прилежно наблюдая, найдем, что самые демоны часто над нами горько насмехаются. Ибо когда пресытимся, – возбуждают в нас сокрушение, а когда постимся, – делают сердце наше жестким, чтобы, обольстившись ложными слезами, предались мы матери страстей – роскоши. И их не должно слушаться, но лучше – делать противное.
49) А я, вникая в самое качество сокрушения, прихожу в изумление, каким образом плач и, так называемая, печаль имеют внутри себя заключенные радость и веселие, подобно меду в восковой ячейке. Чему же научаемся из сего? Тому, что такое сокрушение в собственном смысле есть Господний дар. Тогда не бывает в душе не услаждающего удовольствия; потому что Бог невидимо утешает сокрушенных сердцем. По случаю же рассуждения о подлинно действенном плаче и полезном болезновании души, выслушаем душеполезную и трогательную повесть.
50) Жил здесь некто Стефан; любя пустынное и безмолвное житие, довольно лет провел он в монашеских подвигах, особенно был украшен постом и слезами, и процветал другими добрыми преимуществами. Была у него келья на святой сей горе, на скате её от святого боговидца Илии. И сей-то достохвальный муж, для более действенного, сурового и трудного покаяния, с намерением избрал место отшельников, называемое Сиддин, и провел там несколько лет в самом тесном и строгом житии. Поскольку же место было лишено всякого утешения и недоступно следу человеческому, как отстоявшее от ограды монастырской на семдесять поприщ; то пред кончиною своею старец опять приходит в келью свою на святой горе, где имел двух учеников из Палестины, весьма благоговейных, которые и охраняли келью старца. Прожив немного дней, старец впал в недуг, от которого и скончался. За день до разрешения своего, приходит он в исступление ума, и с открытыми глазами озирается на правую и левую сторону одра своего, и как бы допрашиваемый кем-то, вслух всех предстоящих говорит: «да, так, правда; но за это постился я столько-то лет»; и потом опять: «нет, совершенно лжете; не делал я этого». И еще: «да, правда, точно так; но я плакал и служил братиям». И еще: «нет, совершенно клевещете на меня». Иногда же говорил на иное: «да, точно так; не знаю, что и сказать против сего; но Бог милостив». И подлинно, ужасное и страшное было зрелище – сие невидимое и беспощадное истязание. И что всего страшнее, – обвиняли его и в том, чего он не делал. Не чудно ли? Безмолвник и отшельник о некоторых грехопадениях своих говорил: «не знаю, что сказать на сие», тогда как около сорока уже лет был он монахом, и имел слезы. Увы, увы! Где было тогда Иезекиилево слово, чтобы мог он сказать истязателям: в чем найду тебя, в том и буду судить, сказал Бог (Иез.33:20). Подлинно, не мог он сказать ничего такого. Почему, слава Единому Ведущему! А некоторые, как пред Господом, рассказывали мне, что в пустыни из рук своих кормил он леопарда. Так истязуемый разлучился с телом, оставив нас в неизвестности, какой был суд, или какой конец, и какой приговор ему, или чем кончилось сие истязание.
51) Как вдовица, лишившаяся своего мужа и имеющая только единородного сына, в нем одном по Господе находит себе утешение; так и падшей душе, во время исхода, нет иного утешения, кроме томлений себя гладом и слез.
52) Плачущие никогда не будут петь и громко взывать к самим себе в песнопениях; потому что всем подобным сему расстраивается плач. Если же такими средствами намереваешься призывать его к себе; то далеко еще ты от дела. Ибо плач есть достигшая полноты своей скорбь души воспламененной.
53) У многих плач был предтечей блаженного бесстрастия, предуготовлял, возвышал, истреблял вещество.
54) Один искусный делатель сей добродетели сказывал мне: «Неоднократно, как скоро намеревался я предаться тщеславию, или гневу, или пресыщению чрева, – помысл заклинал меня внутренним плачем, и говорил: не тщеславься; иначе, оставлю тебя. Тоже бывало и при возбуждении других страстей. И я говорил помыслу: никогда не выйду из послушания тебе, пока не представишь меня Христу».
55) Бездна плача узрит утешение, а чистота сердца приимет озарение. Озарение есть неизреченная действенность, недоведомо разумеваемая и невидимо зримая. Утешение есть отрада болезнующей души, которая, подобно младенцу, вместе и плачет внутренно, и весело улыбается. Божие заступление есть обновление души, подавленной печалью, и чудным образом болезненные слезы претворяющее в неболезненные.
56) Слезы об исходе души рождают страх; а когда страх породит небоязненность, тогда воссиявает радость, когда же достается в удел нескончаемая радость, тогда выходит цвет святой любви.
57) Рукою смирения, как недостойный, отклоняй от себя находящую радость, чтобы, скоро допуская ее до себя, вместо пастыря не принять тебе волка.
58) Не спеши к созерцанию, когда не время созерцанию; пусть само оно будет преследовать тебя за красоту смирения, и настигнет, и на век века сопряжется с тобою всенепорочным браком.
59) Младенец, как скоро начинает узнавать отца своего, – весь исполняется радости. Если же отец по делам своим отлучится на время, и потом опять возвратится, то отрок бывает полон и радости, и печали; радости, – потому что видит любимого; печали, – потому что столько времени лишен был ласк доброго отца. И матерь скрывается от младенца, и видя, с какою скорбью ищет ее, услаждается тем; ибо чрез сие приучает его навсегда быть привязанным к ней, и сильнейшую воспламеняет в нем любовь к себе. Имеяй уши слышати, да слышит, – говорит Господь (Лк.14:35).
60) Осужденный, выслушав свой приговор, не позаботится об устроении зрелищ; так и действительно плачущий не обратится к роскоши, или славе, или гневу, или вспыльчивости. Плач есть достигшая полноты скорбь кающейся души, которая ежедневно прилагает скорби к скорбям, как рождающая и ощущающая муки рождения.
61) Праведен и преподобен Господь (Пс.144:18). Разумно безмолвствующего приводит Он в разумное сокрушение, и разумно подчиняющегося веселит ежедневно. А кто то и другое проходит не непогрешительно, тот лишается плача.
62) Гони от себя пса, который приходит во время самого глубокого плача, и внушает, что Бог не милостив и не милосерд. Если ты наблюдал за сим псом; то найдешь, что, до совершения тобою греха, называет он Бога человеколюбивым, милосердым и снисходительным.
63) Размышление порождает непрерывное занятие, непрерывное же занятие переходит в чувство; а что делается с чувством, то с трудом отъемлется.
64) Какие бы великие подвиги не проходили мы, – если не имеем болезнующего сердца, – они лживы и ни к чему негодны. Ибо необходимо, непременно необходимо, чтобы мы, (скажу так) по омовении снова осквернившиеся, руки свои очищали неугасающим сердечным огнем и елеем Божия милосердия.
65) Видел я некоторых, достигших крайней степени плача; ибо примечал, что чувственным образом, устами своими, проливали они кровь из болезнующего и уязвленного сердца; и тогда приходило мне на мысль слово сказавшего: уязвен бых яко трава, и изше сердце мое (Пс.101:5).
66) Слезы от страха сами собою производят трепет и осторожность; слезы же от любви, если любовь не достигла еще совершенства, у некоторых, может быть, удобно похищаются. Разве только (не знаю, впрочем) приснопамятный огнь во время действования сильно воспламенит сердце. И, странно сказать, что смиреннее, то во время свое бывает безопаснее.
67) Есть вещи, которыми иссушаются у нас источники слез, и есть другие вещи, от которых порождаются в них тина и гады. От первых Лот впал в беззаконный союз с дочерями своими; а от последних диавол пал с неба.
68) У самых врагов наших много злобы, так что и матерь добродетелей обращают в матерь пороков, и что приводит ко смирению, то делают поводом к гордости. Нередко самое местоположение и вид жилищ наших призывают мысль нашу к сокрушению. В чем да убедят тебя Иисус, Илия и Иоанн, молившиеся наедине. Случалось видеть, что нередко в городах и среди молвы возбуждаются слезы, чтобы, предавшись мысли, будто бы можно не терпеть никакого вреда от мирской молвы, сблизились мы с миром; ибо такая цель у лукавых демонов.
69) Часто одно слово прекращало плач; но чудно было бы, если бы одно же слово и возвращало его.
70) Не будем, точно не будем обвинены при исходе души за то, что не творили мы чудес, или, что не богословствовали, не вели созерцательной жизни; но, без всякого сомнения, дадим Богу ответ за то, что не плакали непрестанно.
Вот седьмая степень. Сподобившийся взойти на нее, да поможет и мне; потому что сам получил уже помощь, восхождением на сию седьмую степень омывшись от скверн века сего.