Правило 2

Если же кто-либо окажется настолько безумным или дерзким, что вздумает извинять себя за такие дела, утверждая, что ему были доставлены письма от народа, то очевидно, что иные, немногие числом, будучи подкуплены вознаграждением и деньгами, могли производить в Церкви мятежи, якобы желая иметь его епископом. Поэтому мы считаем, что такие хитрости и уловки должно решительно наказывать, так чтобы никто из таковых и при кончине не удостаивался церковного общения даже наравне с мирянами.

 

Зонара. Если же есть, говорит, кто-нибудь настолько безумный или дерзновенный, что и после сего правила осмелится перейти из одного города в другий и возмнит приносити в этом извинение, то есть защищаться и отклонять от себя обвинение, вместо: освобождаться от него, утверждая, то есть настаивая на том, что принесено ему, то есть он получил, – послание от городского народа, призывающее его на сию епископию: то явно, что он успел убедить некоторых немногих, чтобы они составили скопище в церкви, желая иметь его епископом; а их он нанял и подкупил, чтобы они просили его, давши им деньги, которые в правиле наименованы воздаянием и ценою. Итак, говорит, если епископы делают такие ухищрения, то есть коварство и козни, сие достойно наказания; а наказание состоит в том, чтобы никого таким образом поступающего и при смерти не удостаивать общения, даже как мирянина. А это показывает, что правило не причисляет его и к верным, когда не дозволяет причащать его даже при смерти.

Аристен. Кто переходит из одного города в другой и тем производит смятение, угождая народу и пользуясь содействием его; тот не имеет общения и в самом конце жизни.
Кто дошел до такой дерзости и безумия, что прямо говорит и требует, чтобы переместили его из одного города в другой, как нравящегося народу и получившего оттуда послание, в котором выражается желание иметь его епископом, что очевидно случилось от ухищрения и козней его, так как он успел воздаянием и ценою прельстить некоторых немногих и произвел в церкви смятение, для того конечно чтобы просили иметь его епископом; такового, как крайне дерзновенного и в высшей степени неразумного, осудил сей собор; ибо объявил, чтобы он не был удостоен причащения даже при исходе жизни. И заметь, как странно и страшно, не быть удостоенным причащения даже при исходе; не найдешь нигде в правилах, чтобы то же было доложено за какой-либо другой грех и назначено как епитимия.

Вальсамон. И это правило вытекает из первого. Ибо когда некоторые епископы были обвиняемы за перемещение из одного города в другой и пытались освободиться, то есть сложить с себя эту вину тем, что говорили, будто они перешли из своего города вследствие писем городского народа: то отцы определили, что этого недостаточно для оправдания; потому что это обыкновенно устрояется посредством каких-нибудь немногих жителей города, прельщенных деньгами и как бы нанятых: почему епископов, делающих такие ухищрения, и подвергли наказанию совершенного отлучения, так чтобы и при смерти они не удостаивались общения, даже как миряне. А если это так: не скажи, что действительно призванные гражданами получают прощение, или если не получают прощения, то наказываются подобно тем, которые подготовили призвание посредством ухищрений; но скажи, что они извергаются, так как не должны были слушаться людей, не имеющих участия в сем деле.