Слово 4. О блаженном и приснопамятном послушании

О Лаврентии

25) Однажды, сидел я за трапезою с сим великим настоятелем; и он, святые уста свои приклонив к уху моему, говорит: «хочешь ли, покажу тебе при самой глубокой седине божественный образ мыслей»? Когда же стал я о том просить, – праведный позвал со второй трапезы именуемого Лаврентием, около сорока осми лет пребывающего в обители, и второго в монастыре пресвитера. Он пришел, преклонил колена пред игуменом, и принял от него благословение. Но когда встал, – игумен вовсе ничего не сказал ему, и оставил его стоят пред трапезой, и ничего не вкушать; обед же только начинался, почему стоял он долгий час, или часа два. Мне было уже стыдно взглянуть в лице сему труженику; потому что весь он был сед, и жил осмидесятый год. Так до окончания обеда простоял он без ответа. Когда же встали, – преподобный посылает его упомянутому выше великому Исидору сказать начало тридцать девятого псалма.

26) Я, по лукавству своему, не пропустил случая испытать старца. И на вопрос мой, о чем он думал, стоя перед столом? – сказал он: «Представляя пастыря в Христовом образе, рассуждал я, что вовсе не от него, но от Бога имею повеление. Почему и стоял я, отец Иоанн, не как пред человеческою трапезою, но как пред Божиим жертвенником, принося молитву Богу; в рассуждении же пастыря вовсе не имел никакой лукавой мысли, по вере и любви моей к нему: ибо сказал некто, что любы не мыслит зла (1Кор.15:5). Сверх того, да будет известно тебе, отец, что, если кто предал себя простоте и добровольному незлобию, то лукавому нет уже в нем ни места, ни времени».