День 24-й

Христианское учение о смерти

Помимо употребления слова «смерть», в обычном, широко употребляемом значении, в Священном Писании употребляется выражение «смерть вторая» (Откр.20:6). Что это такое? Под второй смертью в христианском богословии нередко понимается окончательное осуждение грешника на вечные муки.

 

Молитвы дня

Кафизма 2

 

Вопрос священнику

Вопрос: Правда ли, что умершие в день Пасхи и на Светлой Седмице сразу попадают в рай?

Ответ: Посмертная участь человека известна лишь Богу. Но совершенно очевидно, что она зависит исключительно от того, как жил человек, а не от даты смерти. Если человек жил как подобает христианину, совершал дела веры, любил Бога и ближнего, регулярно исповедовался и причащался, то Господь вполне может удостоить его Царства Небесного, в какой бы день тот не умер. Если же человек всей своей жизнью показывал, что противится Богу грехами и не кается в них, не исправляется, и умер без покаяния, то нет никакой разницы, когда это произошло, ибо вряд ли он станет наследником Царства Небесного.

 

Цитата дня

«…Многое облегчалось бы для нас в жизни, многое стало бы на свое место, если бы мы почаще представляли себе всю мимолетность нашей жизни, полную возможность для нас смерти хоть сегодня. Тогда сами собой ушли бы все мелкие горести и многие пустяки, нас занимающие, и большее место заняли бы вещи первостепенные…»
священник Александр Ельчанинов
Отрывки из дневника

 

Советы психолога

Не бойтесь показаться слабым или равнодушным. Горе обессиливает. И это – нормально. Не пытайтесь «прыгнуть выше крыши», не стесняйтесь показать, что у вас не хватает сил. Отложите все дела, если чувствуете, что вам не до них. Но если вам, наоборот, надо отвлечься в работе – выбирайте этот вариант. Не переживайте, что окружающие сочтут вас слабым человеком, раз не можете взять себя в руки, или равнодушным, раз вы можете заниматься чем-то еще, когда у вас горе. Прислушивайтесь к себе, не опасаясь осуждения, иначе вы можете серьезно навредить своему здоровью.

 

Стихотворение дня

Анне Ахматовой

Когда Она в церковь впервые внесла
Дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял Младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал Младенцу; но Он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,

реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: он – твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем».- Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:

«В Лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.

Библейский сюжет «Сретение»

Бродский Иосиф