Правило 5

Страсть алчности, которая, вне всякого сомнения, является матерью всех пороков, должно сдерживать, так чтобы никто не пользовался чужим и ради прибытка не преступал определения отцов и чтобы никакому клирику никоим образом не было позволено от какой бы то ни было вещи получать рост. О недавних высказываниях, поскольку они темны и совершенно непонятны, по нашем рассмотрении будет вынесено определение. А о том, что совершенно ясно установило Божественное Писание, не нужно выносить решения, но скорее нужно этому следовать. Соответственно, то, что достойно порицания в мирянах, тем более должно осуждаться в клириках.

Зонара. Это правило, имея намерение дать постановление о том, чтобы клирики не брали роста, сначала рассуждает о любостяжании, и говорит, что оно есть матерь всех зол, и определяет удерживать от него, то есть воспрещать, отсекать, дабы оно не вторгалось в чуждые пределы и не злоупотребляло оными; а злоупотреблением в правиле наименовано употребление не по надлежащему; употребление же не по надлежащему бывает и в том случае, когда под благовидным, может быть, предлогом отнимают чужое. Ибо те, которые дают в долг за лихву, на том конечно основании, что берущие в долг получают пользу от займа, говорят, что и они имеют долю в прибыли.
И по другой причине должно, говорит правило, пресекать любостяжание, – чтобы ради корысти никто не преступал пределов отеческих; а отеческими пределами называет священные правила. Ибо 44-е правило святых апостолов воспрещает посвященным давать в долг с лихвою и 1 Вселенского собора 17-е правило подвергает извержению и осуждает причисленных к клиру, если они дают в долг с лихвою; также 4-е правило Лаодикийского собора запрещает посвященным давать в долг с лихвою. Сии-то правила названы в настоящем правиле пределами отеческими.
Итак, да будет, говорит, пресечено любостяжание и да не будет позволено какому бы ни было клирику брать рост от какой бы то ни было вещи; ибо не серебро только дается в долг, но и хлеб, и вино, и елей и множество других вещей; и как соглашаются давать рост с денег, так и с других вещей; ибо давая в долг кто-нибудь, например, сто мер хлеба соглашается, спустя определенное время, получить известное число мер сверх данного, подобным образом и в других вещах.
Итак, чтобы правило не было понимаемо в тесном смысле так, чтобы посвященные денег в рост не давали, а в отношении к другим вещам это делали, для сего отцы присовокупили: «от какой бы то ни было вещи». Представленное же вновь, то есть воспомянутое, говорят, как темное, то есть неясное, покрытое мраком и неведомое, получит установление, то есть будет нами определено по рассмотрении. А о том, – что божественное Писание постановило, то есть законоположило, определило, – не мнения должно испытывати, то есть постановлять решения, но должно идти и следовать законоположенному.
А божественным Писанием наименованы и священные правила и изречения Писания, например сие: да не даси брату твоему в лихву сребра твоего (Втор.23:19) и сребра своего не даде в лихву (Пс.14:5) и все подобные. Потом и поясняют, как неуместно и постыдно посвященным лицам давать в займы с лихвою, и говорят, что то, что укоризненно, то есть порицается и осуждается в мирянах, то, следовательно, гораздо более достойно осуждения в клириках. На это собор сказал: никто против пророков, никто против Евангелия не действовал безбедно. А эти слова значат, что, поскольку, и древнейшим Писанием (ибо на него делано указание в упоминании о пророках), и Новым (на которое указано упоминание о Евангелии) запрещено брать лихву, то никто, делая запрещенное ими, не избегнет опасности; ибо подвергается опасности относительно своего достоинства, то есть будет извержен.

Аристен. Укоризненное в мирянах, каково взимание лихвы, – еще более осуждается в клириках.
И 44-е апостольское правило, и 17 1 Никейского собора, и 10 Трулльского собора 6-го – пресвитера, или диакона требующего роста и не престающего осуждают на извержение. Ибо если это порицается, когда делается мирянами и навлекает на них укор в постыдном корыстолюбии и любостяжании, и если таковые не допускаются до священства, разве только неправедную корысть употребят на нищих и дадут обещание впредь не впадать в таковый недуг сребролюбия, по 14 правилу Василия Великого, то тем более это должно подлежать осуждению в клириках.

Вальсамон. 44 правило святых Апостолов и 4 Лаодикийского собора запрещают клирикам брать лихву; а 17-е правило 1 собора подвергает их извержению. Итак, сии-то правила, назвавши пределами и взимание роста, наименовав любостяжанием и низким корыстолюбием, отцы определили, что не должно преступать отеческих пределов, то есть правил, и клирик не должен брать лихвы ни от какой вещи, то есть ни от одолжения денег, ни от одолжения хлеба, или чего-нибудь другого. К сему присовокупили, что представленное, то есть постановленное вновь неясно и темно, как неизвестное; а о том, что определено, то есть узаконено в божественном Писании, не мнения должно испытывати, но паче последовати узаконенному. А божественным Писанием отцы наименовали священные правила и изречения Писания, каково, например: да не даси брату твоему в лихву сребра твоего (Втор.23:19) и сребра своего не даде в лихву (Пс.14:5) и все подобные.
Потом поясняют, как неуместно и постыдно посвященным лицам давать в займы с лихвою, и говорят, что то, что укоризненно, то есть порицается и осуждается в мирянах, то, следовательно, в клириках гораздо более должно подлежать осуждению. На это собор сказал: никто против пророков, никто против Евангелия не действовал безбедно; то есть что, поскольку, и древнейшим Писанием (ибо на него сделано указание в упоминании о пророках), и новым (на которое указано упоминанием о Евангелии) запрещено брать лихву; то никто, делая запрещенное ими, не избегнет опасности; ибо подвергается опасности относительно своего достоинства, то есть будет извержен.