Крещение князя Владимира и киевлян
Крещение и прозрение Владимира Святославича в Корсуни. Миниатюра из Радзивилловской летописи, конец XV века
Согласно «Повести временных лет», в 6496 лето от сотворения мира — в 988 году киевский князь Владимир Святославич принял решение креститься от Константинопольской церкви. После чего, в царствование императоров-соправителей Василия II и Константина VIII, присланное Константинопольским Патриархом Николаем II Хрисовергом духовенство крестило киевских людей в водах Днепра и (или) Почайны. Согласно русской летописи «Повести временных лет», князь во время крещения своего народа вознёс следующую молитву:
Боже великий, сотворивый небо и землю! При́зри на новыя люди сия и даждь им, Господи, уведети Тебе, истиннаго Бога, якоже уведеша Тя страны христианския, и утверди в них веру праву и несовратну, и мне помози, Господи, на супротивнаго врага, да надеяся на Тя и Твою державу, побежю козни его!
«Крещение князя Владимира». Фреска работы В. М. Васнецова в киевском Владимирском соборе. Конец 1880-х годов
Многие историки относят крещение самого Владимира к 987 году. По византийским и арабским источникам, в 987 году Константинополь заключает с Русью союз для подавления мятежа Варды Фоки. Условием князя была рука царевны Анны, сестры императоров Василия и Константина, — требование крайне унизительное для ромейских василевсов. Тогда в разгар войны с Вардой Фокой Владимир напал на Корсунь и овладел им, угрожая Царьграду. Императоры соглашаются отдать Анну за князя при условии предварительного крещения Владимира, который нарекается именем Василия — в честь своего восприемника императора Василия II; Владимир же «вдасть же за вено Корсунь греком царицы деля» (в вено за жену свою).
Из византийских хроник о «крещении Руси» в 988 году сообщают «Аноним Бандури» в рассказе, являющемся позднейшей компиляцией, написанной не ранее XII века и не позднее первой половины XV века, и «Ватиканская хроника»:
В лето 6496 [988 год] был крещён Владимир, который крестил Росию.
Последнее сообщение, вероятно, — обратный перевод из «Повести временных лет». В целом в византийской литературе событие 988 года осталось практически незамеченным, поскольку, по представлениям греков, обращение Руси произошло столетием раньше.
Крещение киевлян произошло, согласно «Повести временных лет», следующим образом, Владимир сокрушил бывшие в городе идолы, отдал вечером жителям приказ явиться всем на другой день утром на реку для купания (что есть крещение как внешнее действие) в новую веру:
Если не придет кто завтра на реку [Почайну] — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом, [имущества лишен будет, а сам будет казнен]».
На следующий день Владимир сделал людей из язычников христианами. Согласно «Повести временных лет», утром Владимир вышел со священниками на реку, туда же пришло множество киевлян. Жители Киева вошли в воду и стояли там одни, погрузившись до шеи, другие — по грудь, молодые же — у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а взрослые бродили, попы же, стоя, совершали молитвы.
К. В. Лебедев. «Крещение киевлян»
Историк Н. М. Никольский в своей монографии «История русской церкви» (1931) считал, что крещение других слоев населения в Киеве, кроме дружинников, было насильственным («население приходилось загонять в христианский рай дубиной»), киевлян по приказу князя Владимира согнали к реке и крестили.
Иная датировка и несколько отличные обстоятельства крещения князя и киевлян приведены в «Похвале князю русскому Владимиру» Иакова Мниха (XI век), согласно которой крещение киевлян нужно относить к 990 году, «в третье лето» после личного крещения князя. Так, О. М. Рапов полагал, что Владимир, будучи уже крещённым, овладел Херсоном в конце апреля — начале мая 990 года, а крещение киевлян последовало в конце июля — начале августа того же года.
Первый русский по происхождению митрополит Киевский Иларион так объясняет мотивы князя Владимира в сочинений «Слово о законе и благодати», написанном в середине XI века, примерно через 60 лет после принятия крещения Владимиром:
И воссиял разум в сердце его, как разуметь суету идольской лести, взыскать единого Бога, сотворившего всю тварь, видимую и невидимую. Вполне же наслышан был он всегда о благоверной земле греческой, христолюбивой и сильной верою, как единого Бога в Троице там чтут и Ему поклоняются, как у них совершаются явленья, и чудеса, и знаменья, как церкви людьми там преполнены, как все грады благоверны, все в молитвах предстоят, все пред Богом предстают. И слыша это, возжелал он сердцем, возгорелся духом, чтоб быть ему христианином, и земле его.