Правило 1

Любое наше дело, когда оно совершается по правилам благочиния, не порождает у нас никакого беспорядка, но как избавляет нас от порицания некоторых, так и, более того, доставляет нам одобрение благоразумных. Ведь кто не согласится с беспристрастным решением, принятым кем бы то ни было? Или как может быть, чтобы правый и законный суд заслуживал порицания, чтобы не сказать – не заслуживал всяческих похвал?

А пишу я об этом сейчас по той причине, что твое боголюбие в своих письмах, посланных мне и преподобнейшему и боголюбезнейшему брату нашему и соепископу Проклу, называет благоговейнейшего и боголюбезнейшего Петра епископом, а он плачет и утверждает, что вопреки законам изгнан из порученной ему Церкви. Между тем подобало бы ему иметь имя священства вместе с божественным действием или, если он недостоин предстоять божественному престолу, вовсе не именоваться почетным званием епископа.

Но, быть может, мое слово покажется твоему боголюбию жестоким и лишенным любви к ближнему, однако на самом деле оно не таково. Мы считаем, что, пожалуй, в каком-то смысле оказали старцу милость тем, что оставили ему одно лишь имя епископа. Однако гораздо лучше было бы подумать о другом. Ведь он утверждает, что мог бы защитить свою репутацию, но не получил времени для оправдания, и рассмотреть дело по правилам ему не предложили. Если бы это произошло, то само письменное заключение или раскрыло бы справедливость обвинений и признало его вину (а потому он уже не мог бы сказать, что его оскорбили), или, доказав его невинность, возвратило бы ему предстоятельство в Церкви, которая была ему поручена. Но поскольку ничего подобного сделано не было, он громко жалуется на случившееся, утверждает, что претерпел невыносимую обиду и изгнан беззаконно, и добавляет, что все принадлежавшее ему имущество расхищено.

Итак, твое преподобие, зная постановление божественных правил и то, что приличествует Церкви и поставленным в ней на священнослужение, и сверх того устыдившись наших посланий, да отрет слезы старца. И если он захочет судиться с теми, кто его обвинял, пусть судится, как это принято, перед твоим боголюбием в присутствии подчиненных ему боголюбивейших епископов (если только он не даст отвод кому-то из них, как внушающим подозрение). Конечно, мы верим, что никто из боголюбивейших епископов не мыслит зла против брата. Однако, чтобы не возникло повода лишить силы решение будущего суда над ним, как якобы вынесенное несправедливо, то нет ничего дурного в том, что некоторых, навлекающих на себя подозрение, на Соборе не будет.

 

Вальсамон. Предисловие этого послания содержит в себе такую мысль. Святый говорит, что наши дела, то есть церковные, или вообще человеческие, когда производятся каноническим порядком, не причиняют нам ни смущения, ни порицаний со стороны кого-либо, а скорее доставляют нам одобрение; ибо суд беспристрастный, неподкупный, правильный принимается всеми, и судить правильно не только безукоризненно, то есть безупречно, не достойно порицания, но и похвально. После этого предисловия говорит, что я пишу это потому, что ты прислал к нам благоговейнейшего старца, наименовав его епископом, и он плачет и говорит, что отрешен от вверенной ему церкви, то есть извержен из данной ему епископии. А было бы прилично, чтобы он или имел имя епископа и самое дело, то есть епископию и власть епископа; или, если не был достоин предстоять пред жертвенником, вовсе не назывался бы епископом. Но может быть то, что говорится, покажется тебе суровым, и я, говорящий это, недружелюбным. Но этого нет; ибо мы думаем, что нам нужно оказывать милость к старцу. (Здесь начинает говорить во множественном числе, как будто бы то, что говорит, говорит и о себе самом, дабы таким образом слово его было менее тягостно и не показалось, что оно направлено только против него – Домна), и в доказательство нашей милости к нему мы оставили ему только наименование епископа. Но много лучше бы было помыслить и о другом. Об чем это? О том, чтобы дано было ему время для оправдания и предложено рассмотреть дело по правилам на соборном судилище. Ибо он говорит, что может оправдать себя, то есть показать себя невинным. И если бы это было так, то самое делопроизводство при исследовании показало бы, что он побежден и уличен в преступлениях и не может говорить, что обижен; или, если бы оказался невинным, ему опять было бы возвращено предстоятельство в церкви. А так как ничего такого не было сделано, то он громко заявляет, что он обижен и незаконно извержен, прибавляя, что расхищено и все имущество, какое он имел. Итак, ты, пишет святый Домну, ты, который знаешь и божественные правила и что прилично церкви и служителям Божиим (то есть поступать справедливо), уважив при том и наше писание, утри слезы старца, и если он пожелает судиться со своими обвинителями, то пусть судится пред тобою и твоими епископами. Если еще он имеет некоторых епископов подозрительными, потому что они не хорошо расположены к нему, и не принимает их, то пусть они не присутствуют на суде. Ибо мы, говорит, не думаем, чтобы кто-либо из епископов имел вражду против брата, и не по этой причине устраняем их от участия в суде вместе с вами, но они должны удалиться из собрания за тем, чтобы это не послужило для него поводом к уклонению от суда.

Синопсис. Петру, называемому клириком, надлежало или быть, или вовсе не называться (клириком) в особенности когда он говорит, что может оправдать себя, но что ему не дано времени для оправдания, или канонического рассмотрения дела; если бы это было, и он был бы признан невинным, то не мог бы говорить, что он обижен; к сему присовокупляет, что и имущество его расхищено. Итак, утри слезы пресвитера, предоставив ему судиться с теми, которые возводят на него преступления, пред твоим благочестием и подчиненными тебе епископами, кроме, впрочем, тех, которых он не примет, как подозрительных.

Славянская кормчая. Петра епископа нарицаемого, подобаше и имети, или ни глаголати, и сия глаголюща могу убо составити свое изволение, и исправитися: не приях же времене на ответ, или на правильное послушание. Или аще убо без вины позван бысть, да имеет паки свою церковь. Или по вине осужден бысть, да не имать глаголати яко преобидеша мя. Прилагает же яко имение его расхищено бысть. Устави убо старцу слезы, превшуся с наводящим нань вины, пред твоим благочестием и сущих под тобою епископ, обаче аще не некия зазорныя суще отверже.